Безмятежность начала

Но тем не менее само наличие ритма в изобразительном решении уже роднит его с музыкой, вызывает ассоциацию с ее стихией. Это может быть ритм пространственно-сценической композиции или изобразительных форм, или (как нередко у К. Коровина) самих живописных мазков, живописной фактуры. Наконец, огромную роль в ритмическом соответствии музыки и изобразительного искусства играют костюмы (особенно в балете). Будучи деталями единой системы колористического решения, костюмы, как движущиеся ее элементы, вносят в эту систему ритмико-временное начало, которое может соответствовать композиционно-ритмической структуре музыки уже не в переносном, а в буквальном смысле. Эта ритмико-колористическая роль костюма очень велика в творчестве Вирсаладзе. Уже классики русского дореволюционного театрально-декорационного искусства, оформлявшие спектакли музыкального театра и стремившиеся к созданию на сцене единой живописной картины, «вписывали» в нее и костюмы действующих лиц. Костюмы приобретали тем самым не только образно-характеристическое, но и живописно-колористическое значение. Будучи средством изображения персонажей и выражения их характеров, они становились также «красочными пятнами» общей цветовой гармонии. Таково, в частности, значение костюмов в музыкальных спектаклях А. Бенуа, Л. Бакста, К. Коровина, А. Головина.

У некоторых художников того времени живописно-колористическое значение костюма абсолютизировалось. И тогда он превращался только в красочное пятно. Это была крайность. Абсолютизация колористического значения костюма вела к ослаблению его образно-характеристической роли, к подавлению актера, что происходило, например, в некоторых работах Б. Анисфельда, С. Судейкина. Но самый принцип «вписывания» костюма в единую живописную картину был завоеванием театрально-декорационного искусства начала века.


<<< Колорит живописи

Пространственно-сценические композиции >>>

<<<Оглавление>>>