В первой трети века ведущими живописцами Венеции были Себастьяно Риччи (1659—1734) и Джованни Баттиста Пьяцетта (1683—1754). Первый, работавший в Италии и Англии, оставил многочисленные произведения монументальной и станковой живописи, в которых легкие и изящные фигуры являются действующими лицами библейских, мифологических или аллегорических композиций. Несколько темноватый колорит этих вещей сближает Риччи с Пьяцеттой. Сила последнего — в живописной выразительности его элегантных, но вместе с тем естественных образов библейских и религиозных картин. Еще большее значение имеют его жанровые композиции, утверждающие роль бытовой тематики. «Гадалка» Венецианской Академии художеств новизной народных типов, наделенных показательной для того времени грациозностью, и своей сдержанной, но тонкой красочностью принадлежит к типичнейшим работам новой поры расцвета искусства Венеции.
Джованни Баттиста Тьеполо. Блестящий расцвет венецианской живописи 18 века находит свое высшее выражение в творчестве Джованни Баггисты Тьеполо (1696—1770). Гениальный наследник вековых достижений итальянского искусства, он как бы замыкает круг исканий стиля барокко. Испытав на себе воздействие картин и плафонов Себастьяно Риччи и Пьяцетты, Тьеполо не менее обязан урокам, полученным от внимательного изучения искусства Паоло Веронезе. Неутомимый работник, наделенный богатейшей творческой фантазией и предельной легкостью руки, он на протяжении полустолетия создавал бесчисленные шедевры монументально-декоративной и станковой живописи. Если в ранних произведениях мастера («Похищение сабинянок», ок. 1720 г., Эрмитаж), в частности, в несколько темном их колорите, сказывается еще период исканий, то с 1730-х годов художник достигает замечательного мастерства, до конца не знающего наступления спада.
Своеобразие живописи Тьеполо ярче всего выступает в росписи плафонов церквей и еще более многочисленных дворцов Венеции, ее области, Удине, Бергамо, Милана, резиденции немецкого князя-епископа в Вюрцбурге, королевского дворца в Мадриде. В этих плафонах на широких небесных просторах, среди клубящихся облаков возлежат богини и нимфы, летят крылатые фигуры, бешено мчатся лошади с колесницами, развеваются стяги, неожиданно вырастают обелиски и пирамиды. Преобладание интервалов между отдельными группами фигур вызывает впечатление необъятности пространства. Передача воздушной перспективы и окутывающей предметы атмосферы заставляет забыть все созданное прежде в этом плане. Обнаженные фигуры чередуются с одетыми. Последние воскрешают воспроизводимые у Веронезе моды 16 века, но к ним присоединяются не менее излюбленные Тьеполо персонажи в восточных тюрбанах и красочных пестрых халатах. Возникающие образы, как и светлая гамма с преобладющими бледно-коричневыми, серыми, ослепительно белыми, лиловыми, желтыми, розовыми и лазоревыми красками, создают настроение праздничной радостности. Оно сочетается в то же время с ощущением какой-то своеобразной серьезности, которой в сильнейшей мере способствует характерная для Тьеполо неулыбчивость его персонажей. Кого бы они ни изображали, их лица почти никогда не оживляет улыбка.
Из многочисленных росписей, в числе особенно выдающихся, к ранним (середины 1720-х гг.) принадлежат фрески на библейские сюжеты в архиепископском дворце в Удине, отличающиеся живостью повествования и экспрессивностью образов. Ко времени полного расцвета дарования мастера относятся росписи Палаццо Лабиа в Венеции (1745—1750), где среди богатой барочной архитектуры, написанной постоянным сотрудником Тьеполо Менгоцци Колона, развертываются сцены из истории Клеопатры — «Встреча Клеопатры и Антония», «Пир Клеопатры», переносящие действие из античного мира в пышную обстановку итальянского Возрождения. Приглашенный для живописного убранства дворца в Вюрцбурге, художник исполняет в 1751—1753 годах несколько фресок, пользующихся особой известностью. Это, во-первых, росписи так называемого «Императорского зала». Сюжеты их, заимствованные из истории средних веков, связаны с деяниями Фридриха Барбароссы, но и здесь снова прихотливо используются обстановка и костюмы 16 века. Мифологические герои и героини занимают среднюю часть гигантского плафона дворцовой лестницы. Его обрамляют изображения четыр ех стран света, представленные множеством типичных их представителей в бесконечном разнообразии персонажей, одеяний, мотивов постановок и окружения.
По возвращении из Вюрцбурга Тьеполо, становящийся вскоре первым президентом реорганизованной Венецианской Академии художеств, развивает в течение следующего десятилетия интенсивную творческую деятельность, плодом которой являются дальнейшие монументальные росписи, как великолепные плафоны Палаццо Реццонико в Венеции и Виллы Пизани в Стра.
В начале 1762 года Тьеполо принимает приглашение испанского королевского двора и переезжает в Мадрид, где работает до конца жизни. Последний, мадридский период творчества мастера ознаменован несколькими грандиозными плафонными композициями в королевском дворце, сюжетами которых являются прославления испанской монархии и «Апофеоз Энея».
Неутомимая работа Тьеполо столь же блестяще, как в его монументальных росписях, нашла выражение и в многочисленнейших станковых картинах. В них та же притягательная сила образов, та же неистощимость творческой фантазии и одинаковое техническое мастерство. Преобладающая во фресках холодная тональность сменяется в картинах более горячим колоритом с интенсивными цветовыми аккордами. Тематика картин до крайности разнообразна и одинаково посвящена как светским, так и религиозным сюжетам. Выдающимися примерами светской живописи являются «Триумф Амфитриты» (ск. 1740 г., Дрезденская галерея), «Пир Клеопатры» (ок. 1744 г., Мельбурн), «Ринальдо в садах Ар-миды» (1750—1755, Чикаго). В религиозных композициях он превосходит всех художников своего времени серьезностью подхода к теме и глубиной чувства. «Святая Текла, молящая о спасении Эсте от чумы» (1758, Эсте) или «Мучение св. Агаты» (1745—1750, Берлин) служат наглядными тому примерами.
К отмеченному остается добавить, что живописное мастерство художника не уступает по качеству исполнения его рисункам и офортам. В качестве рисовальщика и офортиста Тьеполо является одним из величайших мастеров 18 века. Сотни его рисунков и две серии оригинальных офортов — «Каприччи» и «Скерци-ди фантазиа» — отличаются стилистическим своеобразием образов, изобретательностью композиционного решения и, при лаконизме примененных средств, исключительной светосилой.
Сын и постоянный помощник старшего Тьеполо — Джованни Доменико Тьеполо (1727—1804) вырос в крупного представителя венецианской живописи, полное значение которого поняли лишь в самое последнее время. В живописном наследии этого художника особенно выделяются полные своеобразия и какой-то особой остроты жанровые композиции, украшающие виллу Вальморану, равно как находящиеся ныне в музее Коррер в Венеции (происходят из виллы семейства Тьеполо в Дзианиго).
<<< Итальянское Искусство 18 Века. Архитектура.
Итальянское Искусство 18 Века. Изобразительное Искусство. Пейзаж (ведута). >>>