Иногда в них вспыхивают черты внутреннего благородства и человечности, заставляющие вспомнить героев молодого А. М. Горького. Иногда ощутимы черты жестокости и равнодушия». Мысль эта понравилась искусствоведам,- и в поздних статьях и монографиях этот тезис получил развитие; сюда же еще добавляли персонажей И. Бабеля.
Но сам Гудиашвили отнесся к этому скептически. Он написал мне: «Уважаемый Дмитрий Миронович, кинто - это мелкие торговцы фруктами, содержатели духанов, кутилы, весельчаки, певцы и танцовщики. Они бродягами не считаются и никак не могут перекликаться с образами Горького. С произведениями же Горького я познакомился после возвращения из Франции, примерно в 1925/26 гг.». (Письмо от 27 января 1962 г.)
Следует вспомнить и несколько живописных работ художника, посвященных Пиросманишвилн. Ладо Гудиами несколько раз встречался с ним; его портреты Пиросманишвили («Пиросмани у винного погреба», «Мечты Пиросмани» и др.) широко известны. Много раз впоследствии Ладо Гудиашвили возвращался к образу народного художника. Его позднейшая работа «Смерть Нико Пиросмани» - живописный рассказ о трагическом конце Пиросманишвили - не просто изображение упавшего наземь изможденного и больного человека, не выпускающего из своих рук кисти; перед нами картина-обобщение: это рассказ о трагической судьбе новатора, которого объявляют неучем, искателя, затравленного мещанами, певца жизни и радости, умирающего в нищенском углу.
В 1919 году Ладо Гудиашвили получил командировку в Париж, где жил и учился до 1926 года. Занимался он в Академии Ронсона, но естественно, что главным в его жизни было изучение великих мастеров, чьи картины хранятся в Лувре, и общение с художниками-современниками.
<<<Оглавление>>>