Может быть, это и не так. А позвал нас художник в настоящий театр с поднятым занавесом, где на просцениуме, между кулисами, ряженые разыгрывают спектакль-сказку. В сказке той «намек-добрым молодцам урок».
И еще, может быть, иначе. Реконструирован ярмарочный аттракцион? Сквозит мысль о превратностях бытия? Воплощен проникнутый горечью гротескный образ тоскливой окраины старого заштатного городка и пугающе туповатой примитивности балаганного представления? Поди, разберись. Наследник хранимых в народном творчестве искр карнавального мироощущения далек как от односторонней серьезности, так и от одностороннего комизма. Любая из трактовок не абсолютна. В любой - лишь доля истины.
Безапелляционность при объяснении сложных художественных явлений настораживает. Тем больше настораживает, чем слабее уверенность, что помыслы автора угаданы. Так, вызывает возражение в статьях к каталогам ретроспективных выставок 1938 и 1967 годов, написанных сверстниками Щукина, аттестация его как художника «беспощадно насмешливого», «бичующего» в отношении к изображаемому на полотнах «Старый Воронеж», «Ушедшее», «Старая Москва», «Дирижабль над городом».
О бывшем, об уходящем. О начале... >>>
<<<Оглавление>>>