Празднику ложному, кровавому, умерщвляющему противопоставлен истинный праздник - чудесная встреча мальчика с «матерью». Это был тот единственный праздник, который дарует человеку радостное чувство общности со всеми людьми, со всем живущим и исполненным жизнью, роднит и соединяет все разрозненное и разобщенное в мире. Реальное событие - увиденное в лесу животное - было вместе с тем событием внутренней духовной жизни, это был праздник сердца.
У такого рода разработки темы есть ряд типологических признаков. Прежде всего, это тонкое и ненавязчивое, но вполне сознательное выведение конкретной жизненной ситуации в область гораздо более широких и обобщающих понятий и представлений. Элемент, условно говоря, фантастического равно присутствует и в изображении истинного, и в описании ложного праздника. Едва уловимый сдвиг позволяет воспринимать одновременное сосуществование двух образных планов, фактическое и подразумеваемое в контексте повести обмениваются местами, проступают одно через другое, в финале образуя художественно единый сплав. Крайне характерно при этом, что введенный в арсенал выразительных средств мифологический, фольклорный мотив выступает не в качестве этнографического, национального, местного признака, но как универсальное средство обобщения, как прием, допускающий расширительность образного смысла. Изобразительный язык искусства такого рода, черпая новые возможности в традиционных формах народных представлений вполне локального характера, оказывается способным выявить в них не национальную замкнутость, а интернациональную общность возвышающих и облагораживающих представлений, общечеловеческих этических и нравственных идеалов
Однозначность праздничной ситуации >>>
<<<Оглавление>>>