Край северный, лесной. Ч.3

Из этого раньше некоторые ученые делали вывод, что так было всегда и что именно эта оторванность от жизни и явилась предпосылкой расцвета народного творчества. Нет, народное искусство, как всякое большое, настоящее искусство, не может развиваться вне живого, полнокровного бытия, в отрешенности от «суеты мирской», в обстановке идиллической тишины и безмятежности. Только реальная жизнь, история с ее водоворотом противоречий и горячих страстей, с борьбой, победами и поражениями, может явиться той плодотворной почвой, на которой взрастает древо народного творчества.

Многие века северные крестьяне жили одной жизнью со всем русским народом. Что же касается XIX века, когда Север оказался на обочине столбовой дороги русской истории, то к тому времени все лучшее в народном деревянном зодчестве было уже создано; XIX столетие немногое прибавило к нему. Экономическое и культурно-политическое отставание северного края в это время имело лишь то значение, что древнерусская деревянная архитектура, почти исчезнувшая на остальной территории России, сравнительно хорошо сохранилась в тиши заштатных городков и далеких деревень на онежских островах и шхерах, в поселках архангельских поморов, в вятских и вологодских лесах.

Расцвет народного деревянного зодчества на Севере России объясняется, таким образом, вовсе не каким-то изолированным положением Севера, а, напротив, причинами, общими для всей страны. Но были и особые местные условия, способствовавшие возникновению и сохранению здесь уникальных, драгоценнейших памятников народного деревянного зодчества.

Лавина монголо-татарского нашествия, обрушившаяся на Русь, миновала Север. Конница Чингисхана и Батыя не топтала эти земли, и в тяжкие годы испытаний, выпавших на долю народа, здесь не затухал огонь русской государственности и национальной культуры. В то время когда развитие русской культуры, преемственность ее исконных традиции, вос-ходящих к Киевской Руси, если не прерывались, то, во всяком случае, искажались и тормозились, на Севере эти традиции сохранялись в своей первозданной чистоте. Не случайно перед изумленными учеными, устремившимися в XIX веке в Заонежье, предстал народ, свято хранивший не только древний язык, обычаи и обряды, но и многие предания далекой старины, давным-давно забытые в других местах России. Ведь знаменитые русские былины Владимирского цикла, родившиеся в Киевской Руси, были записаны не в Киеве и не в Центральной России, а за сотни верст от Днепра, в глухих заонежских деревнях. Именно Заонежью, волей исторических судеб ставшему хранилищем русского народного творчества, более всего обязана наша фольклористика. Здесь жили такие широко известные сказители, как династия Рябининых, из поколения в поколение передававших свои редкостный талант, Василий Щеголенок, прославленная вопленица Ирина Федосова и многие другие. Эта же ярко выраженная преемственность, упорная, можно сказать — истовая, приверженность к образам и формам древнерусской культуры сказывается и в северном деревянном зодчестве.


<<< Край северный, лесной. Ч.2

Край северный, лесной. Ч.4 >>>

<<<Оглавление>>>