В истории нашей родины рубеж XIX и XX веков насыщен огромным общественно-историческим содержанием. Это было время, когда, по определению В. И. Ленина, начиналась «буря», «движение самих масс», — новый, пролетарский этап русского освободительного движения, ознаменованный тремя революциями, последняя из которых, Великая Октябрьская социалистическая революция, открыла новую эру в истории России и в истории всего человечества. Но путь, приведший к Октябрьской революции, был смутным путем.
Конец XIX и первые годы XX века явились, с одной стороны, временем жестокой политической реакции, подавления всякой свободной мысли; с другой стороны, это время начала организованной борьбы рабочего класса, распространения марксизма в России, время, когда Ленин закладывал основы марксистской революционной рабочей партии.
Именно в эти годы начался новый общественный подъем, который шел под знаком подготовки первой русской революции.
Близился первый натиск народной бури. Центр мирового революционного движения переместился в Россию.
Усиление освободительного движения отразилось на всех областях общественной жизни. Дальнейшее развитие получила и русская демократическая культура, вдохновленная благородными освободительными и патриотическими идеями. Новых блестящих успехов достигли наука, литература, искусство.
В 1890-х годах продолжали работать крупнейшие мастера, начавшие свой путь в предшествующий период, — Репин, Суриков, Шишкин, Васнецов, Антокольский и другие.
Передовые художники, верные своему народу, тесно связанные с его жизнью, они не остались в стороне от общего подъема. Новые прогрессивные общественные идеалы нашли живейший отклик в их творчестве и позволили им обогатить сокровищницу русской культуры новыми замечательными произведениями.
Продолжая лучшие демократические традиции национальной школы искусства, эти выдающиеся мастера развивали их дальше в соответствии с новыми требованиями времени. Они чутко воспринимали и средствами своего искусства отражали вновь возникавшие общественные проблемы, связанные с пробуждением народных сил, выдвигали новые темы и образы, вносили в свои произведения новое содержание.
Так, уже в девяностые годы наше искусство обогащается рядом произведений, отмеченных принципиально новыми чертами. Это полотна монументального, героического стиля, в которых с огромной мощью воплощены типические образы народных героев и выражены национальные патриотические идеи — гордость землею русскою и русским народом, его славным прошлым и его великой исторической ролью. Таковы «Богатыри» (1881 — 1898) В. Васнецова и «Запорожцы» (1878—1891) Репина, «Покорение Сибири» (1895) и «Переход Суворова через Альпы» (1899) Сурикова; картины эти проникнуты убеждением художников в том, что историю творят не отдельные личности, а народная масса, что именно народ является героем и совершителем исторических подвигов. О народном подвиге рассказывает и В. В. Верещагин в большой серии исторических полотен на тему Отечественной войны 1812 года (1889—1900), где Наполеону и его армии противопоставлен русский народ, поднявшийся на борьбу за свою национальную независимость. Одна из картин серии, называющаяся «Не замай, дай подойти...» (1895), изображает засаду крестьян-партизан, тех простых и безвестных патриотов, чьими руками был нанесен смертельный удар иноземным захватчикам.
Все эти произведения объединены одним чувством, одной идеей, которая лежит в их основе, — идеей прославления родины, народа. Многоликая народная масса предстает в них уже не угнетенной и забитой: это сама народная стихия, которая поднялась на великие дела и, полная богатырской мощи и нравственной силы, вершит судьбы своей родины.
К названным картинам примыкают монументальные, создающие величественный образ русской природы сибирские и уральские пейзажи А. Васнецова и некоторые поздние работы И. Шишкина («Корабельная роща», 1898), статуя «Ермак» М. Антокольского (1891) и другие.
Понятно, что только в стране, где назревала народная революция, где, свидетельствуя о пробуждении народных масс к борьбе, кипело «великое народное море, взволновавшееся до самых глубин»,— тема народа могла быть так поставлена в искусстве и получить такое решение. Чутко улавливая эти дальние раскаты приближающейся революционной бури, передовые русские художники испытывали все большую уверенность в силе народа и черпали в этой уверенности свой общественный оптимизм, который придал совершенно новую окраску их творческому мироощущению. Демократы по своим убеждениям, тесно связанные с народом, зоркие наблюдатели жизни, эти мастера русского искусства глубоко ощущали биение пульса современности, и если сами они порой и не сознавали связи между содержанием их произведений и этой современностью, она все же получала отражение и в полотнах на историческую тему, и даже — в известном смысле — в пейзажах. То было предчувствие каких-то больших перемен, то самое ожидание великой грозы, которое выразил А. П. Чехов словами одного из своих персонажей: «Пришло время, надвигается на всех нас громада, готовится здоровая, сильная буря, которая идет, уже близка и скоро сдует с нашего общества лень, равнодушие, предубеждение к труду, гнилую скуку...»
Более прямое и непосредственное отражение новый этап социальной борьбы нашел в творчестве другой группы художников, которые обратились к сценам из жизни пролетариата и беднейшего крестьянства; это их кисти принадлежат первые картины классовых боев в городе и деревне на подступах к первой русской революции, это они отразили в своих произведениях и события 1905 года.
Продолжая передвижническую традицию, художники из так называемого младшего поколения передвижников — С. Коровин, С. Иванов, А. Архипов, Н. Касаткин и другие — правдиво освещали жизнь русской деревни в пору, предшествовавшую революции 1905 года. Глубокое знание народной жизни, душевное сострадание к бедствиям и лишениям деревенской бедноты помогли им создать произведения, преисполненные большой: жизненной правды и острого социального звучания.
Так, в картине С. Коровина «На миру» (1893) впервые в нашей живописи показан острый конфликт, типичный для русской деревни того времени: на сельской сходке крестьянин-бедняк, бывший крепостной, разоренный реформами, тщетно пытается добиться справедливого решения дела в свою пользу; помещик, которому никто не смеет перечить, издевательски хохочет над ним...
С. Иванов свои первые картины посвятил крестьянам-переселенцам. С суровой правдивостью рисует он страшную судьбу бедняков, которых голод сгоняет с их нищенских наделов и заставляет скитаться по стране в поисках куска хлеба. Отчаянное положение переселенцев, смерть переселенцев в степи, арестанты в остроге, беглые каторжники — таковы сюжеты его картин. Но вскоре С. Иванов начинает видеть и другое — начало революционного брожения, все шире охватывающего народные низы. Художник изображает агитатора-народника, тайно раздающего крестьянам нелегальную литературу; зарисовывает студенческие волнения в Московском университете. Ему же принадлежат первые в русской живописи изображения крестьянского бунта («Бунт в деревне», 1889) и классовой борьбы пролетариата: «Бегство директора с фабрики во время стачки» (конец 1880-х гг.) и «Забастовка» (1903). Естественно, что С. Иванов впоследствии оказался среди тех художников, которые в памятные дни 1905 года запечатлели события первой русской революции.
В традициях передвижников-бытописателей работал и А. Е. Архипов — превосходный живописец, виртуозно владевший манерой широкого, сочного, колоритного письма. Архипов в своих картинах из жизни беднейшего крестьянства трактовал эту тему с большой проникновенностью и теплотой («На Волге», 1888—1889; «По реке Оке», 1889; «Лед прошел»,
1894—1895). Безрадостная доля трудящихся женщин — таково содержание картины «Поденщицы на чугунолитейном заводе» (1895—1896). Картину Архипова «Прачки» (конец 1890-х гг.), раз увидев, трудно забыть, с такой впечатляющей силой обрисованы им образы женщин-работниц, измученных непосильным трудом в трущобах капиталистического города. Явственно звучит здесь голос протеста художника-демократа.
<<< Василий Иванович Суриков (1848—1916) <<<
>>> Сергей Васильевич Иванов (1864—1910) >>>
